Поддержка аграриев — увеличивается
15 Августа 2020
В 2011 году Казахстан приступил к реализации разработанного холдингом «КазАгро» Проекта повышения экспортного потенциала по мясу КРС. Основной задачей стало создание полноценной мясной индустрии – с племрепродукторами, откормплощадками, мясокомбинатами, системой контроля безопасности и качества, созданием 20 тысяч ферм. По итогам 2020 года индустрия должна была выдать на экспорт 180 тысяч тонн говядины и принести 162 млрд тенге выручки, отмечает «КазахЗерно.kz».
На дворе 2020 год, а мы не вышли даже на самообеспеченность говядиной.
Десять лет обмана: почему провалился «прожект» Мамытбекова
Давайте вспомним, как в 2011 году возглавляемый Асылжаном Мамытбековым Минсельхоз РК бодро заявлял:«Уже в 2016 году экспорт мяса составит 60 тыс. тонн, что равноценно экспорту 4 млн тонн зерна. Государство выделит на эти цели 130 млрд тенге кредитных ресурсов. Это позволит создать свыше 20 тыс рабочих мест на селе, предоставит источник доходов для более 100 тыс сельчан. Для повышения продуктивности будет импортировано 72 тыс. голов высокопродуктивного КРС зарубежной селекции».
Десять лет обмана: почему провалился «прожект» Мамытбекова
Более того, авторы проекта обещали увеличение потребления говядины на душу населения, снижение объемов импорта мяса в страну и прочие плюсы. То есть, в обещаниях они не скупились – лишь бы «пробить» бюджетное финансирование. Надо ли говорить, что все эти плану ушли скоту под хвост.
Десять лет обмана: почему провалился «прожект» Мамытбекова
Эти планы поддерживались щедрым вливаниями средств из Нацфонда и бюджета. Однако, по факту сотни миллиардов тенге оказались брошены на ветер. Точно сумму подсчитать невозможно, но примерный порядок цифр дает вот такая таблица из мастер-плана развития мясной отрасли на 2014 – 2020 годы. Общий объем средств – более 500 млрд тенге.
Десять лет обмана: почему провалился «прожект» Мамытбекова
Итак, на дворе 2020 год. Что мы видим в реальности? По данным комитета по статистике, за пять месяцев 2020 года Казахстан экспортировал 2 915,3 тонн охлажденной и замороженной говядины, а также 963,1 тонн свежей. То есть, в общем 3 878 тонн тонн. При сохранении этой динамики за год экспорт составит порядка 9 тыс. тонн – всего 5% от плана!
Печальный итог.
А если учесть, что импорт говядины всех видов за первые пять месяцев составил 11487 тонн (или 27 тыс. тонн за год), то становится очевидным факт, что Казахстан не только не нарастил экспортный потенциал, но даже не вышел на самообеспеченность по говядине.
Обратный эффект
Десять лет обмана: почему провалился «прожект» Мамытбекова
Еще интереснее проследить динамику численности поголовья КРС. На начало мясного «прожекта», по итогам 2010 года, оно составило 6 млн 175,3.
Как только проект стартовал, мы увидели стремительное снижение численности. Сам МСХ РК не раз ссылался на искажения статистики, которые они якобы привели в порядок. Но есть и более реальное объяснение — первым же следствием объявленного мясного проекта стало стремительное подорожание кормов. Для многих фермеров содержание скота стало невыгодно, и они начали забивать поголовье. В результате, по итогам 2011 года в Казахстане осталось 5 млн 702 тыс. голов КРС, 2012 – 5 млн 690 тыс., 2013 — 5 млн 851 тыс., 2014 — 6 млн 32 тыс., 2015 — 6 млн 184 тыс.
Небольшой рост поголовья наметился, только когда Асылжан Мамытбеков министерский пост наконец-то покинул, в 2016 году — 6 млн 413 тыс. Показательная характеристика уровня менеджмента, когда с уходом руководителя ситуация улучшается.
А что с производством мяса? Тут все тоже очень красноречиво: как до запуска объемы росли примерно на 20 – 30 тыс. тонн в год, так продолжили расти и после запуска проекта. То есть, многомиллиардные вливания в отрасль никакому взрывному положительному эффекту не привели. Цифры по производству мяса в убойном весе такие: 2009 — 794,1 тыс. тонн, 2010 — 834,4 тыс. тонн, 2011 — 838,1 тыс. тонн, 2012 — 844,7 тыс. тонн, 2013 — 871 тыс. тонн, 2014 — 900,2 тыс. тонн, 2015 – 931 тыс. тонн.
Возникает вопрос – а стоила ли тогда овчинка выделки? Зато мы снова видим положительный эффект отставки министра – если в 2016 году объем производства мяса в убойном весе составил 960,7 тыс. тонн, то в 2017 – уже 1 млн 17,6 тыс. тонн. То есть, рост на 57 тыс. тонн!
Еще интереснее посмотреть на динамику смежных отраслей. Например, производство молока. Поскольку объем средств, направляемых на поддержку АПК ограничен, перераспределение бюджета в пользу производства мяса негативно сказалось, например, на производстве молока. Судите сами – в 2010 году молока в Казахстане было произведено 5 млн 381,2 тыс. тонн, а в 2011 – уже только 5 млн. 232,5 тыс. тонн. Дальше — хуже. «Забытая» Минсельхозом отрасль продолжила падение – по итогам 2012 года 4 млн 851,6 тыс. тонн. На уровень 2010 года молочники смогли выйти опять же, только с отставкой Асылжана Мамытбекова — 5 млн 341,6 тыс. тонн по итогам 2016. Дальше начался рост — 5 млн 503,4 тыс. тонн в 2017.
Многослойная ложь
Десять лет обмана: почему провалился «прожект» Мамытбекова
Причина провала говяжьего «прожекта» в том, что ложь была заложена в самое его основание, в самый ее фундамент. Лживой была вся мотивировочная часть того, почему вдруг Казахстану нужно развить мясное скотоводство (производство говядины), а не баранины, например (спрос арабских стран) или свинины (спрос Китая).
Можно было вообще развивать производство конины, чтобы за счет увеличения объемов добиться снижения цен и вытеснить этим полезным мясом импорт мяса птицы, который сегодня забирает огромные суммы валюты. Это был бы грамотный государственный подход!
Но нет, выбор пал на говядину по причине все той же многослойной лжи, заложенной в основание проекта.
Ложь №1: у нас огромные пастбищные угодья, и это позволит держать себестоимость мяса на низком уровне.
Факт: Климат Казахстана не позволяет содержать КРС круглый год на выпасе. Более того, зеленый корм, богатый каротином (а он необходим молодняку для роста) доступен всего пару месяцев в году.
Поэтому, без дополнительных кормов никакое пастбищное содержание невозможно. Для многих фермеров это стало очевидно уже после завоза импортного поголовья из-за границы. Заокеанские бычки и телки жевать сухую солому, по примеру местного скота, не стали. Результат – гибель или убой.
Ложь №2: В Казахстане огромные пустые территории, где можно создавать фермы и либо пасти скот, либо выращивать корма.
Факт: Пустой земли в Казахстане нет. Да, есть пустующая, не используемая. Но у каждого клочка, пригодного хоть на что-то, найдется хозяин (чаще всего – чиновник или близкий к чиновникам человек), прихвативший участок в долгосрочную аренду «на всякий случай». Поэтому, план по созданию 80 тыс. новых ферм – просто глупая сказка.
Ложь №3: Казахстан сможет продавать свою охлажденную говядину на экспорт как мясо премиум-качества по высокой цене.
Факт: Пробиться на экспортные рынки, тем более в премиум-сегменте, Казахстану не далось, том числе из-за нерешенности проблем прослеживаемости скота и ветеринарной безопасности (вспышки сибирской язвы, пастереллеза и нодулярного дерматита).
Изначальный обман
Десять лет обмана: почему провалился «прожект» Мамытбекова
Получилось то, что и следовало ожидать — продавать казахстанскую говядину на экспорт оказалось не выгодно из-за ее высокой себестоимости и небезопасности (по оценке потенциальных покупателей). Как следствие, за рубеж пошел живой скот – 156 тыс. голов по итогам 2019 года.
Именно этот факт стал последней чертой под провалившимся мясным проектом – от обещаний продавать премиум-мясо по высокой цене мы пришли к продаже живого скота за бесценок.
В чем опасность этой практики? По сути, она сводит на нет все заявленные цели и делает бессмысленными многомиллиардные инвестиции. Ведь продажа сырья выбивает почву из-под ног всей индустрии, поскольку не позволяет обеспечить высокую рентабельность за счет продажи дорогого конечного продукта.
Тем временем, противники запрета (владельцы откормплощадок, с которых в 2019 году и шел основной экспорт живого скота) на экспорт нагнетают страсти, обещая отрасли крушение из-за запрета. Мол, фермеры не смогут реализовать свою продукцию и снизят поголовье.
В реальности, самим фермерам, а не откормочникам всего лишь нужен стабильный сбыт по приемлемым ценам. А его невозможно добиться без переработки, которая и дает рентабельность за счет добавленной стоимости.
И как всего нашего анализа, фермеров Казахстана «подставило» именно прежнее руководство МСХ РК, разрабатывавшее проект по экспорту мяса КРС – обещания были одни, а по факту была построена совсем другая система. То есть, на словах все выглядело так, словно бы в стране начата работа по формированию полноценной мясной индустрии, которая должна включать множество звеньев, а на конце цепочки выдавать готовый, конкурентоспособный продукт с высокой добавленной стоимостью – казахстанскую говядину премиум-качества.
Особенно цинично выглядит позиция откормочников, если принять во внимание, что с их подачи Китай выстроил на своей территории, в приграничье с Казахстаном, площадки для приема живого скота и мясокомбинат. Получается, всем нам изначально морочили голову, а планировали именно это – продажу сырья, без каких-либо планов глубокой переработки на благо экономики Казахстана. Что это, если не заведомая экономическая диверсия?
На дворе 2020 год, а мы не вышли даже на самообеспеченность говядиной.
Десять лет обмана: почему провалился «прожект» Мамытбекова
Давайте вспомним, как в 2011 году возглавляемый Асылжаном Мамытбековым Минсельхоз РК бодро заявлял:«Уже в 2016 году экспорт мяса составит 60 тыс. тонн, что равноценно экспорту 4 млн тонн зерна. Государство выделит на эти цели 130 млрд тенге кредитных ресурсов. Это позволит создать свыше 20 тыс рабочих мест на селе, предоставит источник доходов для более 100 тыс сельчан. Для повышения продуктивности будет импортировано 72 тыс. голов высокопродуктивного КРС зарубежной селекции».
Десять лет обмана: почему провалился «прожект» Мамытбекова
Более того, авторы проекта обещали увеличение потребления говядины на душу населения, снижение объемов импорта мяса в страну и прочие плюсы. То есть, в обещаниях они не скупились – лишь бы «пробить» бюджетное финансирование. Надо ли говорить, что все эти плану ушли скоту под хвост.
Десять лет обмана: почему провалился «прожект» Мамытбекова
Эти планы поддерживались щедрым вливаниями средств из Нацфонда и бюджета. Однако, по факту сотни миллиардов тенге оказались брошены на ветер. Точно сумму подсчитать невозможно, но примерный порядок цифр дает вот такая таблица из мастер-плана развития мясной отрасли на 2014 – 2020 годы. Общий объем средств – более 500 млрд тенге.
Десять лет обмана: почему провалился «прожект» Мамытбекова
Итак, на дворе 2020 год. Что мы видим в реальности? По данным комитета по статистике, за пять месяцев 2020 года Казахстан экспортировал 2 915,3 тонн охлажденной и замороженной говядины, а также 963,1 тонн свежей. То есть, в общем 3 878 тонн тонн. При сохранении этой динамики за год экспорт составит порядка 9 тыс. тонн – всего 5% от плана!
Печальный итог.
А если учесть, что импорт говядины всех видов за первые пять месяцев составил 11487 тонн (или 27 тыс. тонн за год), то становится очевидным факт, что Казахстан не только не нарастил экспортный потенциал, но даже не вышел на самообеспеченность по говядине.
Обратный эффект
Десять лет обмана: почему провалился «прожект» Мамытбекова
Еще интереснее проследить динамику численности поголовья КРС. На начало мясного «прожекта», по итогам 2010 года, оно составило 6 млн 175,3.
Как только проект стартовал, мы увидели стремительное снижение численности. Сам МСХ РК не раз ссылался на искажения статистики, которые они якобы привели в порядок. Но есть и более реальное объяснение — первым же следствием объявленного мясного проекта стало стремительное подорожание кормов. Для многих фермеров содержание скота стало невыгодно, и они начали забивать поголовье. В результате, по итогам 2011 года в Казахстане осталось 5 млн 702 тыс. голов КРС, 2012 – 5 млн 690 тыс., 2013 — 5 млн 851 тыс., 2014 — 6 млн 32 тыс., 2015 — 6 млн 184 тыс.
Небольшой рост поголовья наметился, только когда Асылжан Мамытбеков министерский пост наконец-то покинул, в 2016 году — 6 млн 413 тыс. Показательная характеристика уровня менеджмента, когда с уходом руководителя ситуация улучшается.
А что с производством мяса? Тут все тоже очень красноречиво: как до запуска объемы росли примерно на 20 – 30 тыс. тонн в год, так продолжили расти и после запуска проекта. То есть, многомиллиардные вливания в отрасль никакому взрывному положительному эффекту не привели. Цифры по производству мяса в убойном весе такие: 2009 — 794,1 тыс. тонн, 2010 — 834,4 тыс. тонн, 2011 — 838,1 тыс. тонн, 2012 — 844,7 тыс. тонн, 2013 — 871 тыс. тонн, 2014 — 900,2 тыс. тонн, 2015 – 931 тыс. тонн.
Возникает вопрос – а стоила ли тогда овчинка выделки? Зато мы снова видим положительный эффект отставки министра – если в 2016 году объем производства мяса в убойном весе составил 960,7 тыс. тонн, то в 2017 – уже 1 млн 17,6 тыс. тонн. То есть, рост на 57 тыс. тонн!
Еще интереснее посмотреть на динамику смежных отраслей. Например, производство молока. Поскольку объем средств, направляемых на поддержку АПК ограничен, перераспределение бюджета в пользу производства мяса негативно сказалось, например, на производстве молока. Судите сами – в 2010 году молока в Казахстане было произведено 5 млн 381,2 тыс. тонн, а в 2011 – уже только 5 млн. 232,5 тыс. тонн. Дальше — хуже. «Забытая» Минсельхозом отрасль продолжила падение – по итогам 2012 года 4 млн 851,6 тыс. тонн. На уровень 2010 года молочники смогли выйти опять же, только с отставкой Асылжана Мамытбекова — 5 млн 341,6 тыс. тонн по итогам 2016. Дальше начался рост — 5 млн 503,4 тыс. тонн в 2017.
Многослойная ложь
Десять лет обмана: почему провалился «прожект» Мамытбекова
Причина провала говяжьего «прожекта» в том, что ложь была заложена в самое его основание, в самый ее фундамент. Лживой была вся мотивировочная часть того, почему вдруг Казахстану нужно развить мясное скотоводство (производство говядины), а не баранины, например (спрос арабских стран) или свинины (спрос Китая).
Можно было вообще развивать производство конины, чтобы за счет увеличения объемов добиться снижения цен и вытеснить этим полезным мясом импорт мяса птицы, который сегодня забирает огромные суммы валюты. Это был бы грамотный государственный подход!
Но нет, выбор пал на говядину по причине все той же многослойной лжи, заложенной в основание проекта.
Ложь №1: у нас огромные пастбищные угодья, и это позволит держать себестоимость мяса на низком уровне.
Факт: Климат Казахстана не позволяет содержать КРС круглый год на выпасе. Более того, зеленый корм, богатый каротином (а он необходим молодняку для роста) доступен всего пару месяцев в году.
Поэтому, без дополнительных кормов никакое пастбищное содержание невозможно. Для многих фермеров это стало очевидно уже после завоза импортного поголовья из-за границы. Заокеанские бычки и телки жевать сухую солому, по примеру местного скота, не стали. Результат – гибель или убой.
Ложь №2: В Казахстане огромные пустые территории, где можно создавать фермы и либо пасти скот, либо выращивать корма.
Факт: Пустой земли в Казахстане нет. Да, есть пустующая, не используемая. Но у каждого клочка, пригодного хоть на что-то, найдется хозяин (чаще всего – чиновник или близкий к чиновникам человек), прихвативший участок в долгосрочную аренду «на всякий случай». Поэтому, план по созданию 80 тыс. новых ферм – просто глупая сказка.
Ложь №3: Казахстан сможет продавать свою охлажденную говядину на экспорт как мясо премиум-качества по высокой цене.
Факт: Пробиться на экспортные рынки, тем более в премиум-сегменте, Казахстану не далось, том числе из-за нерешенности проблем прослеживаемости скота и ветеринарной безопасности (вспышки сибирской язвы, пастереллеза и нодулярного дерматита).
Изначальный обман
Десять лет обмана: почему провалился «прожект» Мамытбекова
Получилось то, что и следовало ожидать — продавать казахстанскую говядину на экспорт оказалось не выгодно из-за ее высокой себестоимости и небезопасности (по оценке потенциальных покупателей). Как следствие, за рубеж пошел живой скот – 156 тыс. голов по итогам 2019 года.
Именно этот факт стал последней чертой под провалившимся мясным проектом – от обещаний продавать премиум-мясо по высокой цене мы пришли к продаже живого скота за бесценок.
В чем опасность этой практики? По сути, она сводит на нет все заявленные цели и делает бессмысленными многомиллиардные инвестиции. Ведь продажа сырья выбивает почву из-под ног всей индустрии, поскольку не позволяет обеспечить высокую рентабельность за счет продажи дорогого конечного продукта.
Тем временем, противники запрета (владельцы откормплощадок, с которых в 2019 году и шел основной экспорт живого скота) на экспорт нагнетают страсти, обещая отрасли крушение из-за запрета. Мол, фермеры не смогут реализовать свою продукцию и снизят поголовье.
В реальности, самим фермерам, а не откормочникам всего лишь нужен стабильный сбыт по приемлемым ценам. А его невозможно добиться без переработки, которая и дает рентабельность за счет добавленной стоимости.
И как всего нашего анализа, фермеров Казахстана «подставило» именно прежнее руководство МСХ РК, разрабатывавшее проект по экспорту мяса КРС – обещания были одни, а по факту была построена совсем другая система. То есть, на словах все выглядело так, словно бы в стране начата работа по формированию полноценной мясной индустрии, которая должна включать множество звеньев, а на конце цепочки выдавать готовый, конкурентоспособный продукт с высокой добавленной стоимостью – казахстанскую говядину премиум-качества.
Особенно цинично выглядит позиция откормочников, если принять во внимание, что с их подачи Китай выстроил на своей территории, в приграничье с Казахстаном, площадки для приема живого скота и мясокомбинат. Получается, всем нам изначально морочили голову, а планировали именно это – продажу сырья, без каких-либо планов глубокой переработки на благо экономики Казахстана. Что это, если не заведомая экономическая диверсия?
Последние новости раздела
12 апреля 2024
8 апреля 2024