Актриса Океана Зубова экранизировала военную историю любви своей прабабушки

«Месяц май» - это история моего прадедушки, который служил в стрелковой дивизии. В 1941 он встретился с будущей женой. Вскоре он погиб, а прабабушка дожила до 1987 года, вырастила сына, но замуж больше не вышла. Их история меня впечатлила, хотелось рассказать ее, но я не знала, в каком именно виде и жанре. А когда я услышала эту песню, пазл сошелся.

За один день родился сценарий, раскадровка из головы перешла на бумагу. Когда это увидели мои коллеги, они дали согласие, не раздумывая. Так собралась очень душевная команда, и мы приступили к съемкам. Но не все пошло так, как мы планировали.

Количество съёмочных смен было ограничено. В распоряжении у нас было очень мало времени. Мы снимали всего 3 дня. Я переживала, что погода подведет, что мы что-то не успеем, тогда по свету сцены не сойдутся, и это разрушит контраст между ними и убьет всю атмосферу.

Цвето-тепловая гамма фильма сильно зависела от солнца: теплая картинка - для сцен фронтового быта, где показывается дружба и забота героев друг о друге;  а холодная темная гамма с туманом болот и дымом  сражений - чтобы передать атмосферу опасности и драмы. Поэтому мы очень сильно были привязаны к погоде.

В первый день мы снимали сцены отдыха между боями, использовали для этого весь теплый свет вечернего солнца. Второй и третий день должны были быть пасмурными. Мы на это рассчитывали. Но не тут-то было! Солнце светило по-южному, и из всего времени суток нам подошли бы только сумерки. Но я понимала, что они длятся два часа, и мы можем не уложиться по времени. Поэтому было решено ждать закат и драпировать лес огромными черными тряпками, чтобы создать искусственную тень. Актерам пришлось ползать строго вдоль них, чтобы палящее солнце или сама ткань не влезли в кадр. Кто-то также носил дополнительную тряпку, чтобы закрывать солнечные просветы во время проползания актеров рядом с ними. Мы подождали, пока солнце опустится пониже, чтобы тени были длиннее, и врубили «мотор».

Если в первую смену мы снимали кадры, где актеры стоят, то второй и третий день мы избороздили собой всю лесополосу. Приходилось пробираться под кустами, особенно там, где нет просвета. Помню Рита(оператор) посреди кадра кричит: «Ползи налево!» - Ну я, как ни в чем не бывало, поворачиваю налево. Там куст. И просвета там нет. Рита снова: «Не останавливайся! Кадр хороший!» - Но как, там же просвета нет! А останавливаться нельзя. Тогда я, закрыв глаза, просочилась под этот куст и застряла. Ребята посмеялись немного и вытащили меня за керзач. Офактурилась я тогда минут за 15: грязь кусками была размазана по лицу, в волосах торчали какие-то палки и листья, колготки выглядели, как будто не стираны с 1941 года. Гример был доволен.

Следить приходилось за каждой минутой. Риск не успеть был очень велик. По площадке передвигались только бегом. Бегали все, но больше всего мне было жалко ребят, которые при этом таскали генератор. Я вообще не представляю, как они это делали. Не могу не отметить, что команда собралась блистательная. Ни одного лишнего действия, разговор по душам, воодушевляющая атмосфера – это и многое другое повлияло на исход работы.

Подготовка была очень тщательная и напряженная, поскольку времени на нее было мало, хотя работой в цейтноте в кино никого не удивишь. Надо было уделить внимание каждой мелочи: какие были прически у моей прабабушки, как они могли меняться в зависимости от сцены. При составлении режиссерского сценария я отмечала для гримера, в какой сцене на какой стадии заживления должны быть раны героев. Хотя далеко не все эти сцены попали в монтаж. В работу вошла примерно 1/10 часть отснятого материала. Так что, возможно, в дальнейшем это переродится в полноценный фильм. За кадром остались красивые истории остальных персонажей, а также более глубокая и романтическая линия главных героев.

Саму форму и реквизит мы достали быстро, но не могли найти некоторые дополнительные детали, поскольку все было арендовано в те дни, а также нельзя было превышать бюджет, поэтому Настя – наш костюмер – сама шила сумку санитарки, повязку и некоторые детали костюма.

Самой сложной сценой для меня была трагическая сцена после смерти главного героя. Её я репетировала недели две, каждый день рыдая дома по часу. И, когда муж приходил с работы, он уже сомневался, что у нас все хорошо. Особенно на второй неделе. Но его вера в меня, а также мои старания убедить его, что искусство требует жертв - а тут всего лишь слезы - сделали свое дело, и эту сцену мы сняли с одного дубля за 10 минут моего непрерывного рёва с использованием техники Станиславского. А больше времени у нас и не было, кстати говоря. До сих пор помню то чувство, когда раздался: «Стооооп!» - И как раз в этот момент село солнце. Мы все прилипли к плейбеку, чтобы разглядеть, что там снято. У меня тряслись коленки, потому что я могла не увидеть то, что было задумано. Но именно Рита и мое абсолютное доверие ей сделали свое дело, и через 5 минут мы уже все рыдали перед экраном. Я, кстати, рыдала меньше остальных.

Правда, я потом еще 3 дня распускала реки слез за монтажом. И муж снова не очень понял, что опять за слезы, ведь съемки закончились. Но я ему показала черновой монтаж, он тоже всплакнул немного, и работу одобрил.

Честно, сказать, я боялась, что эта сцена может сорваться, поскольку помимо перечисленного нас еще подвела техника: дым кончился в самый неподходящий и драматический момент - в последний! А так как дубль был всего один, мой помреж Гриша быстро сорвался за вейпом и бегал потом кругами по полю перед оператором, дымил без перерыва и кашлял как дед, умирающий от туберкулеза.

На поле повсюду торчали обгоревшие палки, через которые было трудно пройти. Когда я бежала через это поле, то сама упала несколько раз. А в этой драматической сцене Рита, обвешанная оборудованием, кружила около нас, запиналась за эти беспросветные палки, потому что под ноги было нельзя смотреть – только в кадр -  и материлась, как стая сапожников. Ну а я рыдала что есть мочи, хотя было чертовски смешно. Игорь – наш главный герой – тоже не имел права смеяться, потому что по сюжету он был мертв. Трястись от холода тоже было нельзя, хотя это было сложно.  В итоге Рита чуть не сломала ногу, но камера в ее руке не дрогнула – вот что значит профессионализм.

Игорь также отвечал за пиротехнику, но в сцене со взрывом он должен был лежать на земле и умирать, поэтому задымление доверили Инне – гримеру. До сих пор помню тот забавный момент, как Игорь лежит весь в крови и кричит через поле, объясняя, как управляться с шашкой, а Инна робко держит эту штуковину и трясется от страха.

Отдельная и трагическая история произошла с кастингом актрисы на роль «героини в послевоенное время». Мы долго думали, не могли подобрать актрису, которая была бы внешне похожа на героиню в молодости. В итоге было решено пригласить Элину Быстрицкую на эту роль. Мы кропотливо планировали, как создать ей идеальные условия для работы и как учесть все мелочи, которые могут понадобиться для нее на площадке.

Я за полгода пересмотрела все фильмы, статьи и интервью с ней. Во-первых, чтобы понять, а наша ли это героиня? И, во-вторых, чтобы попытаться проникнуться ею как человеком, как профессионалом, как представителем иного менталитета, иной эпохи. Для меня это невероятно важно в работе с актёром – всеми силами выстроить с ним рапорт, говорить на одном языке, думать одними мыслями и, в идеале, понимать друг друга без слов. Причем, сделать это надо так, чтоб актер ни о чем не догадался.

Я прекрасно знала, что одним из ее любимых праздников был День победы (мой, кстати, тоже), и что она участвует не во всех спектаклях, а, в основном, в тех, которые связаны с темой ВОВ, где Элина Авраамовна пела военные песни. Мы связывались с Малым театром, в котором она служила, но они не могли ответить насчет ее участия: ее состояние здоровья резко ухудшилось. Она даже перестала выходить на связь.

С болью в сердце мы стали искать другую актрису. А это было очень непросто! Так мало сегодня натуральных, трогательных актрис в этом возрастном диапазоне. А тут еще фактор внешнего сходства был важен! Опять судьба проекта висела на волоске. Мы перелопатили еще десятки анкет, но актрисы либо были все перекроенные хирургом, либо не похожи внешне, либо не могли справиться с пробами. Но, когда моя надежда издавала последний предсмертный стон, я открыла анкету Татьяны, изучила каждую запятую, каждую фотографию со времен ее школьных лет, и выдохнула, поняв, что героине быть.

А, придя домой после первой смены, вся в грязи и абсолютно без сил, я увидела новость о том, что Элины Быстрицкой сегодня не стало. Это было 26 апреля 2019 года. Я, наверное, не забуду эту дату.

Но, какие бы трудности ни случились, мы с ними справились, и история моих предков увидела жизнь. Я приглашаю вас посмотреть этот музыкальный фильм и мысленно сказать «спасибо» всем тем, кто защищал родину, ведь это они подарили нам жизнь и мирное небо над головой.

Океана Зубова, Актриса и режиссер